Под кроватью. Ненадежное убежище, годное разве что для плюшевого медведя. Но другого нет. И Тельма жалась к холодному полу, надеясь, что достаточно сроднилась с темнотой, чтобы та приняла ее.
Он всегда крайне осторожно обращался со временем. Ему ли не знать, сколь скоротечно оно.
А лучше бы отвезти этот экземпляр в лабораторию… мысль показалась разумной.
И замка не было. Цепи уходили в пол. А Мэйнфорд метался, рычал, и на груди его сами собой возникали кровавые руны.
— Не отравить, а… скажем так, подкорректировать мое мировосприятие. Это пытаются сделать уже давно.
Мэйнфорд покачал головой: не знал и знать не желал.