И замка не было. Цепи уходили в пол. А Мэйнфорд метался, рычал, и на груди его сами собой возникали кровавые руны.
— Не отравить, а… скажем так, подкорректировать мое мировосприятие. Это пытаются сделать уже давно.
Мэйнфорд покачал головой: не знал и знать не желал.
— Супруга, — Тельма подошла и уткнулась лбом в плечо. — А меня спросил?
— …в ней смешались два мира… и два Стража. Дитя, появившееся на свет, было столь же никчемно, как и мой брат, но в то же время оно жило и обладало даром. Это было любопытно.
— Буду, — это обещание Мэйнфорд дал легко.