Их хватит, чтобы оплатить лечение в какой-нибудь приличной больнице. И уехать. Купить дом на побережье… чтобы у моря…
— Само собой, выживших протестировали… четверых отправили в Хемфортскую военную школу. Тельму и двоих целителей — ко мне… и вот что странно. Люди, которым удалось пережить подобное, стараются держаться вместе. Но не в этом случае. Нет, парнишки срослись, как близнецы, а вот Тельма… Тельма даже тогда выделялась. Помню ее прекрасно. Высокая для своего возраста. Худая. Бледная. Все они бледненькие приезжают… но эта бледность была не от недоедания. Врожденная ахромия… так целитель сказал.
— Я помню, — он положил ее голову себе на плечо. — Я буду помнить за двоих. Будь я чуть смелей, я бы подошел к тебе. Но я лишь смотрел.
Остаться в отеле… он не вернется. Не станет зазывать ее вновь. Он просто вычеркнет Тельму из жизни, как сделал это раньше. И данному обстоятельству можно будет лишь порадоваться. Так что и думать нечего. Отсидеться. Дождаться звонка… или не ждать, а… и вообще, какое ей, если разобраться, дело до чужих игр? Когда именно они перестали быть чужими?
Плюшевый медведь смотрел на него с упреком: мол, как можно быть таким глупым? И дед бы присоединился, правда, взглядом ограничиваться не стал бы, перетянул бы по плечам тросточкой своей, залитой свинцом.