Плюшевый медведь смотрел на него с упреком: мол, как можно быть таким глупым? И дед бы присоединился, правда, взглядом ограничиваться не стал бы, перетянул бы по плечам тросточкой своей, залитой свинцом.
В нос шибануло вонью пережаренных шкварок и кошачьей мочи. За картонной стеной кричала миз Бьюм, полоумная старуха. И господин в сером костюме поморщился, ему все это было непривычным.
И потому пропустил первую волну. Его опалило мертвым огнем Бездны, а затем заморозило дыханием ее. И растерянный, оглушенный, он стал бы легкою добычей для твари, что пыталась выбраться с той стороны.
— Отцом? — насмешливо приподнятая бровь. И улыбка, которая на сей раз оставляет равнодушной. Значит, очарование можно контролировать.
Она дернула плечиком. Осуждает? К отцу ведь приходили… девочки… те девочки, в число которых она, Минди, способна войти, вне зависимости от ее желания. Приходили.
— Какое состояние! Да она… ты говорил о моих долгах, но ее были куда больше… Элиза никогда не умела считать деньги.