Скорее всего сдохнет там, в подвале, на жертвенном камне. Или еще в каком-нибудь кошмаре, рожденном собственным Мэйнфорда воображением.
— Не за что… — целитель отставил бокал и, откинувшись в кресле, прикрыл глаза. — А с городом и вправду что-то случилось… это хорошо… я бы не отказался еще раз посмотреть на радугу.
И Тельма даже испугалась, что сейчас измарается ею.
И мир, такой совершенный, правильный мир его замер. Пошел трещинами. Судьба? Нет никакой судьбы, есть лишь неясное безумие, которое охватило Кохэна.
— Не бойся, — уверенным шепотом повторила Тельма и на всякий случай подняла ноги.
Чудовище любезно повернулось боком, позволяя разглядеть тончайшую пленку, натянутую на тонкий хрящ. Определенно, слухом оно обладало отменным. А вот зубы… зубы несколько смущали.