Сначала он вытащил Тельму, но это она плохо помнит, только как вдруг очнулась под дождем и пила этот дождь, сладкий, что газировка. Как смотрела на небо, разукрашенное во все цвета радуги, и мерещилась ей тень Крылатого Змея.
Мэйнфорд осекся: все же не самой лучшей идеей было рассказывать такие подробности.
Это воспоминание воняло сожженной плотью и было таким ярким, что Тельму затошнило, но… закольцовано и заперто. Отсюда нет дорог.
Скорость позволяла на мгновенье стать собой.
Всего-навсего чтица. Вычерпавшая себя чтица. Еще один шаг, и она доберется до дна, а там и провалится в никуда и будет в этом «никуда» существовать остаток жалкой жизни.
Она встала сзади, подобрала волосы Тельмы, наяву вовсе не такие пышные и красивые, как в зеркале.