И прочим органам достается. Джонни случалось вскрывать людей, злоупотреблявших алкоголем. О да, он бы многое мог рассказать отцу, который жизни не мыслил без бутылки. И братьям бы досталось. Порой Джонни, честно говоря, подмывало наведаться в родной городок.
— Не знаю, — честный ответ, который ничего не проясняет.
Кохэн отступил. Не хватало помешать тому, кто вел тварь по хитросплетениям подземных переходов. Кем бы он ни был, он явно не собирался убивать Кохэна.
Не здесь, не в своем кошмаре. Он знает эту легенду — если умереть во сне, по-настоящему умереть во сне, то и наяву тебя не станет. А он должен быть.
Глаза его были широко раскрыты, и Мэйнфорд многое отдал бы, чтобы увидеть, что же творится в голове масеуалле, и вывести его из кошмара, в котором он оказался.
Комната та же, и корабль все еще держался на вершине волн. А женщина другая. Сухопарая. С некрасивым лицом, на котором застыла гримаса вежливого превосходства. Горничная? Нет. На этой платье из темной ткани, закрытое, плотное, скрывающее фигуру. И единственным украшением — камея с серебряным крестом.