Кохэн отступил. Не хватало помешать тому, кто вел тварь по хитросплетениям подземных переходов. Кем бы он ни был, он явно не собирался убивать Кохэна.
Не здесь, не в своем кошмаре. Он знает эту легенду — если умереть во сне, по-настоящему умереть во сне, то и наяву тебя не станет. А он должен быть.
Глаза его были широко раскрыты, и Мэйнфорд многое отдал бы, чтобы увидеть, что же творится в голове масеуалле, и вывести его из кошмара, в котором он оказался.
Комната та же, и корабль все еще держался на вершине волн. А женщина другая. Сухопарая. С некрасивым лицом, на котором застыла гримаса вежливого превосходства. Горничная? Нет. На этой платье из темной ткани, закрытое, плотное, скрывающее фигуру. И единственным украшением — камея с серебряным крестом.
— С Тильзой он обращался ко мне… и остался недоволен. Он думал, что я припугну ее, заставлю сделать аборт… ребенок — это ведь компрометирующие обстоятельства, а он только начал карьеру делать. Партия. Знакомые… ладно… не то… найдем… автомобилей таких и вправду выпустили немного. И карты регистрации должны были сохраниться. А там видно будет.
После того, что ей удалось увидеть сегодня… и вряд ли дело ограничилось Тильзой. И лучше не думать, что еще она узнала о тайнах Мэйнфорда. И что может узнать.