— Насчёт струи… поздно, княже. Но у меня другая задумка есть. Мосток самобеглый. Тебе ж южная сторона досталась? От горы? Вот там — очень даже уместно.
Как же удивительно плохо люди понимают друг друга! «Ты моя — сказать лишь могут руки…». Вот же, и рук моих не слышит!
Такой русский купец, как Николай, сделает «Одессу» из любого места. Утром он меняет наши пол-сорока куньих шкурок на три сорока беличьих у проходящей хоругви.
— Размещай людей. Смотри, чтобы без драк и пожаров.
«Дело» — «вскрылось». И «шапиру» звать не надо, чтобы понять: «расстрела» — не миновать.
Он устал. От всего этого. И от бесконечного, требующего постоянного внимания, многопланового, скачущего разговора.