— Размещай людей. Смотри, чтобы без драк и пожаров.
«Дело» — «вскрылось». И «шапиру» звать не надо, чтобы понять: «расстрела» — не миновать.
Он устал. От всего этого. И от бесконечного, требующего постоянного внимания, многопланового, скачущего разговора.
Для смоленского князя — далековато. Но Роман «держит руку» своего отца. А Ростик не менее «долгорукий», чем Долгорукий. Тоже тянется. Из Киева в Залесье. А Рязань уже пытается уйти из-под Суздаля в прямое подчинение к Киеву…
Андрей махнул ему рукой, чтобы ушёл. Пару раз хихикнул, утирая слёзы, покачал головой.
Я отсел под обрыв, Любава сначала забилась мне под руку, потом убежала помогать Маране. Молодёжь занялась барахлом и ранеными, пердуновкие и тверские парни «обнюхивались» и знакомились. Любим улыбался бесконечно вежливо, выслушивая «страсти от Баскони» — рассказ о сегодняшнем бое. Раза три повторить его рассказ, и в Мордовии вообще людей не останется — всех Басконя порубил.