Для плохого настроения у флотских была и еще одна причина: разгром эскадры русские учинили знатный, но пойдут ли они дальше? В буквальном смысле – на Константинополь?
Руки будто сами собой обняли тугое, гладкое, горячее, а рот вслепую нашарил сухие Лидины губы…
– А кто же знает? – сощурился Иван. – Вы не занимались ранеными?
– Фу-у! Как шпротина в банке! Вызвал я ребят и о вас передал кому надо. Уж не взыщите, товарищ маршал!
Здесь было тихо, только размеренно щелкал маятник больших напольных часов. Иван медленно прошелся, оглядывая обстановку, ставшую для него привычной – стены, обшитые высокими дубовыми панелями, длинный стол для заседаний, гипсовую посмертную маску Ленина на особой подставке, накрытую стеклом, портреты Ленина и Маркса, Суворова и Кутузова.
– В общем, одну технику раскурочим, – подвел черту Дядя Миша.