Здесь было тихо, только размеренно щелкал маятник больших напольных часов. Иван медленно прошелся, оглядывая обстановку, ставшую для него привычной – стены, обшитые высокими дубовыми панелями, длинный стол для заседаний, гипсовую посмертную маску Ленина на особой подставке, накрытую стеклом, портреты Ленина и Маркса, Суворова и Кутузова.
– В общем, одну технику раскурочим, – подвел черту Дядя Миша.
Старый, если не сказать старинный, линкор открыл огонь из зенитных орудий по «тушкам». Видимо, его капитан счел за лучшее не дожидаться, пока в него попадут, а развести пары и сняться с якоря, чтобы представлять из себя подвижную мишень.
– Курс цели триста десять градусов, скорость – двадцать восемь узлов.
– Хорошее решение, – кивнул вождь. – Плохо, что временное. Нам нужен постоянный конт-роль над Проливами.
Линейному кораблю «Родни» тоже досталось изрядно. Пятнадцатидюймовый снаряд взорвался внутри кормовой башни, осколки подожгли один главный и один дополнительный полузаряд. Пламя ударило в перегрузочный пост, где вспыхнули еще два главных и два дополнительных, и огненные факелы, окруженные желтыми облаками дыма, выметнулись над башней на высоту пяти-шести этажей. Из всего расчета башни спаслись только двое, выскочив через люк для выталкивания стреляных гильз.