— Нет уж, спасибо. Буду изучать, что досталось. А вам бы поспать пару часиков не помешало. Хелькины сестрицы совсем страх потеряли.
Я не ответила. Мне стало по-настоящему страшно.
Я недовольно зыркнула в сторону выхода, но команда болельщиков явно не собиралась покидать ставшую ненадежной пещеру. Потолок вместе с полом уже отчаянно тряслись, сверху то и дело падали мелкие камушки. Несколько сталактитов, которым не повезло столкнуться с обезумевшей сколопендрой, все-таки рухнули вниз, хорошо еще, что никого не убили. А гигантская тварь как скакала бешеным кузнечиком, так, по-видимому, и не собиралась останавливаться.
А вот молодому высшему не так повезло, даже легчайшее касание Света оказалось серьезным испытанием для его воли. Он непроизвольно дернулся, зазвенев цепями. Отвернулся, зажмурился, чтобы исходящее от меня сияние не выжгло ему глаза. По истерзанному телу пробежала волна болезненной дрожи. Прикованный намертво хвост мучительно выгнулся у основания, но серебряные штыри не позволили ему сдвинуться ни на волосок. При этом демон не издал ни единого звука, даже когда по камере поплыл мерзкий запашок паленой кожи. И лишь тяжело задышал, когда я, повинуясь знаку мужа, сделала шаг вперед.
Я внутренне поежилась, но заставлять его ждать не рискнула. И, позволив себе маленькую вольность, переместилась через зал с помощью созданного тут же, по какому-то наитию, порталу. Чтобы через мгновение оказаться возле черного трона, а затем склониться в глубоком, выражающем искреннее почтение реверансе.
Ударили мы с феем одновременно. Он — целым снопом фиолетовых искр, каждая из которых обернулась полноценной молнией и заметно проредила число мертвяков. А я — самой настоящей Тьмой, которая, бухнув куда-то в середину стаи, расцвела жутковатым черным цветком и обратила пару тысяч крылатых крыс в прах одним лишь касанием.