— Шмулечка! — жалобно закричала откуда-то издалека Улька. Видимо, медведь домчался-таки до спасительной щели, и баньши, обернувшись, наконец получила возможность оценить произошедшие изменения. — Шмуль, пожалуйста, слезай оттуда! Мы в безопасности!
— Я помню, как это звучит, — задумчиво проговорил Зырян и тоже подошел поближе. Его глаза вновь заволокло мутной пленкой, а руки слепо зашарили по стене, словно пытаясь отыскать среди рун подсказку. — Я помню, читал или слышал… а может быть, видел во сне? «Висс» и «Зэм»… «Сорэ» и «Бишша»… «Эйрина»… «Гериас»… «Шелт»… и «Мона», — неожиданно улыбнулся оракул, ласково погладив одну из надписей. — Конечно же это ты. А теперь откройся, солнце. Мы имеем право пройти.
— Я уже проклят тобой. Целых три раза, и наши дети — наглядное тому доказательство, — усмехнулся отец, снова приникая к ее губам.
Он недовольно рыкнул, но задерживать больше не стал. А я закуталась в шелковое покрывало и, привычным движением сотворив портал, уже в человеческой ипостаси вернулась в убежище.
Опомнившись и благоразумно оставив восторги на потом, мы поспешили к Шмулькиной находке.
— Лежи, ненормальная, — фыркнула я. — Образцы ей подавай… никто из нас туда не полезет.