— Жестковато, но жить можно, — вынесла она свой вердикт, когда я, проверив ванную, нерешительно замерла посреди комнаты. — Лишние кровати сдвинем в угол, они много места занимают. Матрацы возьмем по две штуки, чтобы пружины ребрами не считать. Вторые одеяла накинем сверху, потому что здесь довольно холодно. А уж если и с едой не обманут, то я готова признать, что практика началась гораздо лучше, чем мы рассчитывали.
— Во дает! — восхищенно прищелкнул языком фей, первым пнув валяющийся неподалеку «шарик». — Хеля, а зачем нам гремлинские какашки?
— Тогда чего вы туда забились, как неродные?
Услышав об этом, мальчишка побледнел и чуть не сполз вниз по стеночке. А на морде у Черного появились две дополнительные царапины — в знак того, что он нарушил главные правила выживания в Преисподней: позволил группе разделиться и вступил в бой, заведомо зная, что тот будет проигран.
«Там ни одна бутылочка не подписана, — возразила я, протискиваясь за ним в щель. — И даже мне неизвестно, в какой находится лечебное зелье, а в какой — смертельный яд».