С отцом мы поругались довольно давно из-за моего первого увлечения, которое он не одобрял, и с тех пор нам сложно найти общий язык. Он никогда не звонил мне, я — ему, и общались мы только через мать. Однако сегодня я решил связаться с ним.
В храме везде горели свечи, создавая таинственную, прямо-таки злодейскую атмосферу, и вокруг тишина. Медленно продвигаясь вперед и немного робея, я очень надеялась, что здесь не водятся приведения.
— Забери его, — пропыхтела я и, едва мои руки освободились, подхватив свои вещи, начала одеваться.
— Нет. Наш с вами разговор состоится позже, как раз после лекции все и скажете, если будете в состоянии. А теперь приступим к уроку. Время ограничено, а сделать предстоит многое.
Я не верила в то, что слышала, не понимала, как можно говорить такое, когда так подло поступаешь с человеком.
Вскочив, я огляделась: кто кричит и где? Но тут же поняла, что мне не до этого. Глаза гоблина заволокло белесой дымкой, и он пошел на голос.