Здоровенные гоблины, раза в два больше, скрутили бедную меня и связали, крепко затянув веревки. И это воины? Мародеры!
Гулор шипел от боли, но не мешал друзьям вправлять себе кости. Я смотрел на товарища мрачнее тучи, в комнате общежития, где мы собрались, висело подавленное молчание.
Пискнув, я бросилась на землю, и кольцо, пролетев над головой, воткнулся в каменную стену.
— Какую причину ты хочешь услышать: официальную или личную?
— Почему?.. — начал один из студентов и запнулся.
— Реван, я понимаю, что мы перешли на «ты», но помни: я все еще твой преподаватель.