– Что ты! – не задумываясь, откликнулся я. – Как можно думать о себе, когда есть ты? Кстати, только сейчас заметил, что у тебя веснушки. Заба-а-авные… – с придыханием протянул я. – Кузя, зачем ты их от меня прятала, а?
– Вы страх, парни, забыли, как выглядит. Поверьте, у вас тут лафа! У меня там тоже такие, как вы, работают, молодые и с зашкаливающими борзометрами… Три недели назад одного раскрыли, а тело потом подбросили. Так вот ему коленные суставы дрелью высверливали. Все понятно?
Сразу резко полегчало. Я махнул в себя рюмку и впился в сочное бедрышко цыпленка. Пока жевал, в разом опустевшей голове вертелось навязчивое: «Сегодня я в последний раз побрился».
– Знаешь… – задумчиво отозвалась трубка. – Я сегодня, так и быть, не поеду, но завтра после школы точно зайду, что-то ты совсем плох стал. И лучше бы тебе все самому вспомнить к моему приходу!
– Ну тебе-то особо беспокоиться нечего, если в последней четверти не съедешь по успеваемости… А так – да, начнется, родители побегут… – Она раздраженно бросила ложку на стол и, помолчав, добавила с тоской: – Еще этот вопрос национальный, проклятущий…
– Эх, – мечтательно тянет Паштет, – мне бы перейти в девятый… И спокойно уйду в поход. Мы в Литву, в заповедник на месяц идем, в июле. Там просто сказка…