– Ну тебе-то особо беспокоиться нечего, если в последней четверти не съедешь по успеваемости… А так – да, начнется, родители побегут… – Она раздраженно бросила ложку на стол и, помолчав, добавила с тоской: – Еще этот вопрос национальный, проклятущий…
– Эх, – мечтательно тянет Паштет, – мне бы перейти в девятый… И спокойно уйду в поход. Мы в Литву, в заповедник на месяц идем, в июле. Там просто сказка…
– У обычного человека легкие мягко-розовой окраски, приятного цвета. А у курильщика в легкие как будто вдули угольную пыль, цвет даже не черный, а антрацитовый. Представляете, как тяжело сквозь угольную пыль кислород качать?
– Во-вторых, климатические условия у нас сильно различаются, поэтому и результаты несопоставимы. В Штатах только один процент посевов находится в зоне недостаточного увлажнения. В СССР таких было почти шестьдесят процентов, а остальное и того хуже – в зоне рискованного земледелия. Если корректно учесть влияние природных факторов, то производительность труда в сельском хозяйстве в СССР была где-то на пятнадцать – двадцать процентов ниже, чем на Западе, но никак не в десять раз. И обусловлено это было нашим отставанием по уровню механизации.
– Пять двести, – подвел Армен итог и черкнул что-то карандашом на страничке.
– Да. И хорошо, пусть боится. Лишь бы от страха глупость не выкинул. – Михаил Андреевич вытряхнул из стакана на ложку грушу и внимательно ее осмотрел. – Вот за этим и надо следить. А остальное – блажь.