— Как жаль, что вы забыли ключ, — с сожалением оторвался от меня мужчина, глянув потемневшим взглядом и вздохнув. — Придется отвлекаться разговорам.
— Герцогиня, доброе утро! — расцвел улыбкой мужчина, поднялся с диванчика — вчера слуги допоздна приводили все в порядок — и двинулся мне на встречу.
Не возбуждение от моего прикосновения то было, а реакция на боль. Какая выдержка у него, даже не отшатнулся и не скривился.
— А чаем меня напоят? — нагло улыбнулся брат.
Теплые руки, скользящие по моей коже, вызывали дрожь предвкушения и я сокрушенно подумала: «Слишком давно не было у меня мужчины», закрыв при этом глаза. Ладони, которыми упиралась в его грудь, протестуя, скользнули вниз, сил толкаться не осталось. Веки сами сомкнулись, а руки обвились вокруг шеи ловеласа. Разум бил в барабаны, звенел литаврами, орал на все лады: «Очнись! Он тебя использует!»… А организм просил другого — сдаться и не думать ни о чем. Уж очень сладкими были прикосновения пальцев и губ к моему телу. Вяло подумала: «Где-то на столике стоит подсвечник». Вот только с каждым мгновением моя решимость использовать его становилась меньше и меньше.
— Цветы, говоришь? — прищурила глаза, чувствуя, как притухшее было чувство ярости снова подымает голову. — Забери, а после отнеси к Слепой Милли. Вместе с серебряной монетой. И каждый раз, как цветы приносить будут, туда их и носи. Если цветов много будет, раздай всем своим знакомым. Но ни единого цветка не должно остаться в этом доме. Ясно? Если ясно, выполняй.