– Ничего скользкого в нем нет, – возражает Ханна.
Я смотрю на будильник и вижу, что через пять минут он подаст сигнал. Я всегда просыпаюсь раньше будильника, как будто мое тело знает, что пора вставать, однако я все равно включаю его на всякий случай. Сейчас семь. Я спал всего четыре часа, но, как ни странно, чувствую себя отдохнувшим. Умиротворенным. Мне хочется подольше удержать это состояние, поэтому я просто лежу, обнимая Ханну, и вслушиваюсь в ее ровное дыхание.
– С Колом, – решает он. – Я видел, как ты танцевала с Полсоном: глазки ты ему не строила.
Не хватает только одного: эмоций. Когда Эм-Джи впервые наиграла мне эту песню, я ее почувствовала. Я почувствовала связь мелодии со стихами и ту боль, что отражена в них. Сегодня я не чувствую ничего, хотя мне трудно понять почему: то ли Кэссу не удалось передать эмоции, то ли разрыв с Гарретом лишил меня способности вообще что-либо чувствовать.
– Прекрасно, иди. Хотя нет, не закончили. – Она улыбается мне. – Мы не закончим, пока ты не достанешь линейку и не ответишь на извечный вопрос, каких размеров у Гаррета Грэхема…
– Замечательно. Спасибо, дружище. Я скоро к вам присоединюсь.