Хотя мне совсем не улыбается стоять на крыльце в одиночестве и без верхней одежды и ждать такси, я все равно пытаюсь возражать и выдвигаю свой последний аргумент.
Она устраивается на краешке кровати и склоняет голову набок.
Гаррет продолжает пробираться вперед, сжав мое предплечье, его рука словно железные тиски. Я вынуждена бежать, чтобы поспеть за его широкими шагами, и когда мы выходим на октябрьской холод, я раздражена до крайности.
– Ты покраснела, – поддразнивает меня Элли.
Я готовлю молочные коктейли, затем с шутовским поклоном подаю им.
– Точно! – Бо так и надувается от гордости. – Моя старшая сестренка теперь звезда Бродвея. Что скажете? Круто?