Мы с Дексом хохочем так, что едва не валимся с кресел.
– Черт, может. Они заявили, что мы причинили их сыну эмоциональный ущерб, оклеветали его. Там было еще много дерьма, я всего не помню. Судья не присудил им всего, чего они хотели, но постановил, что мои родители должны оплатить судебные издержки семейки Аарона. А это означало, что им придется оплачивать судебные издержки обеих сторон. – Ханна судорожно сглатывает. – Тебе известно, какой счет нам выставил наш адвокат за все дни, проведенные в суде?
Я вижу, как сильно она расстроена, и моя досада улетучивается.
– Затем, что я должен вести себя как твой парень. Разве ты еще не знаешь меня? Я из тех, кто распускает руки.
Широко раскрыв глаза, он в смятении смотрит на меня.
У меня отвисает челюсть. Затем я захлопываю рот и молчу, потому что до меня вдруг доходит, что он затеял, и я искренне благодарна ему за это.