– Разве ты не приняла приглашение? – В его голосе появляются зловещие нотки.
– Но мы же сегодня собирались приступить к самому сложному.
Я смотрю ему вслед, охваченная глубочайшей печалью. Я гляжу в его удаляющуюся спину, и во мне поднимается непреодолимое желание пойти за ним и заставить его поговорить.
– Даже не смей извиняться. Тебе не за что просить прощения. Это я решила строить из себя героиню и порвала с тобой ради твоего блага. – У меня вырывается стон. – Господи, я даже не могу проявить самоотверженность, не напортачив.
– Я сама предоставлю тебе эту возможность. Серьезно. Мы не уйдем оттуда, пока ты не поговоришь с Джастином. Мне плевать, если это будет всего лишь «Привет, как дела?». Главное, чтобы ты заговорила с ним. Capiche? – Я усмехаюсь. – Capiche? – строгим голосом повторяет она.
– Я бы сказал: «Не волнуйся, детка. Через несколько недель мне исполнится двадцать один, а бабушка с дедушкой оставили мне трастовый фонд, доступ к которому открывается второго января».