Через две минуты Гаррет выходит в коридор, и по его лицу я понимаю, что новость хорошая.
– Детка, все, что касается хоккея, звучит пошло. Пять отверстий. Тычок. Через заднюю дверь. – Она вздыхает. – Поехали как-нибудь ко мне домой, ты услышишь, как мой папа, когда смотрит хоккей, постоянно кричит «Вставляй!», а потом мы поговорим с тобой о пошлости. И о том, что такое «неудобно».
Такер делает большой глоток пива и подмигивает мне.
– Ты сказал бы, что тебе плевать, даст отец денег или не даст, потому что ты не позволишь ему управлять собой или нами.
Я пожимаю плечами и отпиваю водянистой жижи. Пиво – дешевле некуда, но это, наверное, хорошо. Значит, с этим дерьмом у меня нет шансов напиться, если только я не выдую целый бочонок.
– Всем, кто не написал эссе или получил С-минус или ниже, я готова предложить пересдачу. – Толберт морщит нос, как будто не понимает, зачем это вообще надо.