– Во-во, в самую точку! Эх, парень, такую девку упустил! Красавица и умница!
Утром они поднялись рано: хозяину на службу надо, Андрею – в Москву, у него теперь есть цель в жизни. И не данные для Гермогена собирать, в лавке торговать – серьезное дело, мужское. Шансов выполнить и живым остаться немного, но они есть. И даже если он голову сложит, так счет равным будет: один – один. А на меньшее он не согласен. Зато кровь на Руси литься перестанет, народ перестанет бояться жить. Выполнил Иоанн, что Господом предназначено, Казань взял и Астрахань, а теперь умереть должен!
– Пусть стоит, хлеба не просит, – с этими словами хозяин взял короб и поставил его в угол.
Хотя, как писал немецкий наемник Генрих Штаден, служивший в опричном войске: «…опричники обшарили всю страну… на что Великий князь не давал им своего согласия. Они сами себе давали наказы, будто бы Великий князь указал убить того или другого из знати, или купца, если они только думали, что у того есть деньги. Многие рыскали тайком по стране, убивали по большим дорогам всякого, кто попадался навстречу».
Андрей сбросил с лезвия горящую тряпку, вернул нож в ножны и достал из-за пояса пистолет. Они с Леонтием стояли довольно далеко от оконца, но даже здесь дым разъедал им глаза и першило в горле.
Андрей выстрелил одному в грудь, Егор же вонзил в голову другого лезвие топора. Третий, сваливший женщину на тулуп, осознал, что истекают последние секунды его разгульной и жестокосердной жизни, и испугался. Самому куражиться и убивать беззащитных легко, а как свою смерть увидел, едва в штаны не наделал. На четвереньках он пополз по снегу, подвывая от ужаса. О сабле и ноже, висевшем на поясе в ножнах, он даже не вспомнил.