– Храни тебя Господь! – На прощание Гермоген осенил его крестным знамением.
– Негоже, господин хороший, суму в конюшне оставлять.
Уговаривать никого не пришлось – попасть снова в узилище с ужасным концом в финале никто не хотел.
Вотяки разочарованно взвыли и дальше, за поворот, уже не пошли. Они выкрикивали что-то явно обидное, только слышно было плохо.
– Да я-то живой, а вот судно и команда сгинули. Жалко парней.
С поклоном вошел хозяин, в руках он нес переметную суму.