– Я проследил. Его в Пыточном приказе, что у Кремля, заперли. Я в трактире еды купил – и к стражнику. За рубль серебром он меня с ним свел – я родичем представился.
От воды тянуло сыростью, было прохладно, и мысленно Андрей похвалил себя за то, что взял тулуп. Он кинул его на палубу на носу судна и улегся. Ночами и ранним утром было еще прохладно – конец апреля все-таки, но днем солнце уже пригревало.
– Егор, с завтрашнего дня я в Посольском приказе толмачом буду.
Андрей встал, пытаясь сохранить равновесие. Бревна под ногами двигались ходуном, приходилось балансировать, чтобы нога не попала между бревнами – размозжит. Андрей удивился – как плотогонам удается весь световой день на бревнах устоять да еще и плотом управлять?
Он вывел лошадь из стойла, запряг в тарантас, принес из номера купчихи дорожный сундук, поставил его в тарантас и привязал ремнем. Короб свой с мелким товаром он тоже забрал: хотя там всех товаров, вместе взятых, и на алтын не будет.
Старуха полезла за печь и достала малюсенький горшочек, перевязанный на горлышке грязной тряпицей.