Торопиться Андрею было некуда, да и у корабелов это был первый поход после зимы. Движение на реке не было оживленным, за полдня попался только один встречный ушкуй, шедший под веслами.
– Уж очень ты осведомлен о Василисе, – не удержался от колкого замечания Андрей.
– На ярмарке охочих людей не сыщешь, иди на торг. Там в углу, где лошадей продают, охотники ватажку собирают.
– Знаю, знаю, о чем думаешь! Угла своего нет, дела нет – не до семьи. Правильно думаешь, в нужном направлении. Сейчас, конечно, не сезон – ни на санях, ни на корабле, месячишко погодить придется. У меня поживешь. Дом просторный, места хватит. А там видно будет, куда тебя пристроить.
– А меня – Авдотьей. Дочь мою Аглаей зовут.
Андрей купил тонкую пеньковую веревку и стал экспериментировать – то в пороховой пыли ее измажет, то в селитре. Раз от разу получались разные результаты, нестабильно. Для опытов он брал отрезки фитиля одинаковой длины, сантиметров по десять. Но горели они с разной скоростью – секунды он отсчитывал сам. Не было еще секундомеров на часах, хотя сами часы были – на башнях.