— Он тоже любил, когда его именовали по отцу — Альгис Леонардович.
— А?… — Найдем твою милую и без тебя. А то ты в запале можешь и сам дел натворить и погибнуть по глупости, — припечатал генерал.
— По твоему мнению они нам страшны? В смысле подрыва устоев империи? — Страшнее для нас тот, кто во время войны кто то предложит земельную реформу. Причем в меньшей степени это касается Ольмюца и Реции, где не было крепостного права или оно было очень мягким. Где земельные отношения между владельцами земли и потомственными арендаторами давно устоялись к обоюдной выгоде. А вот в центральных, западных и серверных частях империи, где после эмансипации крестьян они остались без земли, которой владели до личного освобождения, то там легко можно поджечь старые обиды.
— Командир, умываться будешь? — Извините, ротмистр, — я начал снимать с себя ватник и мундир.
— Если вам предложить построить свою печь, вы согласитесь? — Для империи однозначно нет.
Молас залихватски заржал а, отсмеявшись, вполне серьезно сказал.