— Поясните, — князь поднял правую бровь. Я пояснил.
— Также как и стрелять в них, — ответил я.
— У меня вместо денщика чертежник, — ответил Вахрумка.
Бьеркфорт сам разлил вино по фужерам и выпил, не дожидаясь меня.
— Поехали, — сказал я, с усилием вырывая свою руку из ее сильных ладоней.
Статью перепечатали в «Трудах Будвицкого политехнического института». Все же я их почетный доктор. И в имперской научной прессе завязалась суровая дискуссия, которая из-за невозможности опровергнуть сам менделеевский принцип быстро скатилась к обвинению меня в отсутствии патриотизма, раз я публикую такие эпохальные вещи за границей. Жалует царь да не жалует псарь… Всегда найдут, за что укусить. Было бы желание.