Вот на один из таких штырей и нарвался Бвонг. Привычка бродить по палубе босиком сыграла с ним нехорошую шутку. Будь на нем ботинки, все бы обошлось, ведь деревянную подошву пробить непросто. Но, увы, он их снял и потому встретил острие голой кожей.
– На мелководьях Краймора это обычное дело. Через них протискивается огромное количество разогнанных океанских волн. С бездонных глубин Западной подковы вся эта масса выплескивается на мель, где ей непросто поместиться. Понимаешь? Это будто корабельный канат, которому приходится протискиваться в игольное ушко. Потому воде приходится поторапливаться.
– Мне тоже иногда кажется, что это рокот прибоя. И тоже не уверен. Как-то расплывчато и неровно, по звуку не понять, а разглядеть ничего не получается.
Местная экзотика в большинстве случаев смертельно опасная, это запомнил даже Бвонг – вон как хмурится и топор держит наготове.
– Я один сейчас умру, захлебнувшись слюной, или кто-то тоже при смерти? – страдальческим голосом поинтересовался Бвонг.
Рассказ Миллиндры показался Трою непомерно затянутым. Вот зачем выслушивать про сосны на далеких берегах и о том, что в сутках пешего пути от полярных ледников можно заготавливать лесные орехи и загорать на мягкой травке?