Жалко, пусть защита от этого доспеха не ахти, но вещь явно не из дешевых. Вот только утопленнику она ни к чему.
– Вот и я о том же. Но даже если им удастся избежать знакомства с этим интересным кустиком, их, скорее всего, выследят трессинги. Слишком серьезная толпа людей, они не смогут оставаться незамеченными, трессинги те еще математики, любят большие цифры.
Блеснуло лезвие выхваченного рыцарского меча, Трою на лицо ляпнуло что-то теплое и противное, мимо пролетела отсеченная ручка, все еще сжимающая камень. Отчаянно завопила Айриция, заваливаясь на спину, ударивший ее нападавший тут же поплатился: его почти насквозь пронзило копье Стрейкера.
– А мы можем к ним подойти? Я хочу посмотреть, – сказал Бвонг. – Давно земли не видел, ноги соскучились по твердому. И глаза тоже.
Бвонг на вид самый старший из выживших. Трой иногда готов был дать ему все двадцать пять, но понимал, что это вряд ли, таким слишком рискованно вливать пепельный яд. Высокий, плечистый, массивный, с одутловатым лицом, по прыщавости почти не уступающим физиономии мелкого проныры Храннека. Такое часто бывает у зеленых подростков, но позже они это перерастают, за немногими исключениями. Всем недовольный обжора, вечно готовый устроить перепалку или даже драку по любому поводу и без него. Ни малейших попыток обзавестись близким другом или подружкой, вечно заперт в своей бронированной раковине, к которой никого не подпускает.
– Беру все, что вы назвали, – сказал Бвонг. – И еще я хочу повесить себе на пояс вон тот тесак. А то вдруг топор потеряется.