И тут трессинги впервые за весь бой подали голос. Взвыли хором, прерывисто, будто собаки, пытающиеся копировать заунывные песни волков. При этих звуках из хищных зарослей выскочило еще несколько тварей, и они были куда серьезнее, чем те, которых Трой по неопытности отнес к матерым.
– Не вижу ничего в кромешной тьме, но, судя по звукам, дело там совсем плохо. Трой, мальчик, думаю, тебе стоит самому на это взглянуть, зрение у тебя должно быть получше стариковского.
– Ну да, без меня ей точно хана. На ногах остались ты, я и она. Ты уходишь, получается, что тут все на нас двоих останется.
Трой, глядя ей вслед, думал о том, что прощание какое-то неправильное. Не так надо было прощаться. И вообще, он почти с ней не поговорил, просто оставил вместо себя при, возможно, умирающем калеке-рыцаре и катастрофически ослабленном отряде. Кто знает, с какими проблемами они могут столкнуться дальше? И не бросает ли он их на верную смерть?
Вторая лодка, шедшая бок о бок, зеркально повторила маневр: один моряк оттянул угол паруса, второй компенсировал его действия, свешиваясь с другого борта живым противовесом. Суденышки легкие, неустойчивые, склонные к опрокидыванию, за ними глаз да глаз нужен, одна надежда на слаженность экипажей. Но вроде знают свое дело: скорость резко возросла, расстояние до чудовища начало увеличиваться.
– Откровенно говоря, сильно сомневаюсь. Рашмеры частенько попадают в опасные передряги, и очень редко ради них устраивают дальние спасательные экспедиции. Настолько редко, что по пальцам одной руки можно пересчитать. Это ведь Краймор, в такой экспедиции можно потерять куда больше людей, чем спасешь. Получается, нет смысла.