Сам же я через Гнединск навестил наш дом, посмотрел-послушал, проверил дела в деревне и, убедившись, что все тихо, вернулся обратно, пока мальчик не проснулся, после чего засел на тихой верандочке с видом на темный, штормовой океан.
Сняв плащ и поставив сумку к теплой печке, растопленной не столько для тепла, сколько для сухости в доме, я выпил компота. Слишком сладкий, Илья варил. Студент тоже по части кулинарии с заскоками, хорошо хоть суши у нас не из чего делать.
Старик машинально погладил внучку по голове, все так же расчетливо смотря на браслетик.
Следующие десять минут я готовился, передвигая железяки и деревяшки в одно место так, чтобы образовалось хоть какое-то укрытие. Мало ли, вдруг пули смогут пролетать, они же объекты, а не существа? При этой мысли я занервничал, а потом успокоился – ну, значит, будут пролетать, делов-то.
Я сдержал улыбку. Девочка уже вертит им как хочет. То ли еще будет, ой-е-ей.
Бусины с вплавленными камушками зарябили и заняли свои места на совершенно целой нити попеременно с «пустыми». Камни, как я опасался, не выпали.