Несколько капелек простенькой душистой воды на запястья и за ушами (после рождения Рагнара смогла купить) — и я готова.
Гридор казался огромным прожорливым зверем, заглатывавшим в своё чрево зазевавшихся жертв. Я родилась и выросла совсем в другом городе, не обладавшим такой гнетущей атмосферой.
— Ещё одно движение — и ты покойник, Шоанез. Впрочем, если ты её тронул, то уже мёртв.
— Вам что-то нужно, хозяин? — не выдержав, спросила я. Неуютно вот так сидеть, когда будто не ты, а он у твоих ног. И когда так глядят и молчат.
— Мой норн, дело не в вашей супруге. Когда-то вы говорили, что не примнете жалость — и сами просите пожалеть себя. Прошу прощения за резкость, но это для вашего же блага. Чтобы вы не надеялись. Клянусь Шоаном, я не лукавлю и хочу только дружеских отношений. Друг — да, но не муж или любовник. И жить буду за пределами Арарга. А теперь уходите. И заберите, пожалуйста, цветы, — я указала на букет в вазе. — Они красивые, мне приятно ваше внимание, но оно с подтекстом.
Норн вернулся довольным, пронизанным морозной свежестью и немного заросшим. Похвастался добычей. Я изобразила улыбку, хотя вид несчастных зверушек был неприятен. Но мужчинам нравится охота. И трофеи свои они демонстрируют не просто так: стараются показать мужественность и силу.