Норина скривила губы, беззвучно выругалась и, вырвав руку, заявила, что он слишком много себе позволяет.
Противники как-то внезапно сблизились, сократив до минимума разделявшее их пространство.
Было мерзко, так мерзко, что я предпочла бы умереть, чтобы не подвергаться унизительному осмотру.
Уложила сына, плотно поужинала, благо желудок позволил, посидела немного с госпожой.
В город я могла попасть двумя путями: либо пешком, либо попросить кого-то подвезти меня. Но кто же согласится взять на телегу девушку в сером? Серый — цвет рабов, а по покрою платья, оттенку и выделке материала в Арарге определяется социальный статус. Да, на мне не холщовое рубище, да, платье приталенное, длинное, чтобы, не приведи местные боги (на тот момент я не разобралась, кому они здесь поклоняются), никто не увидел моих ног, но проклятая шнуровка и цвет за милю выдают торху.
Хозяин, конечно, будет нас искать, но как-нибудь выкарабкаемся. С помощью Тьёрна. Он поможет, я сделаю всё, чтобы помог. И заплачу любую цену за свою свободу и свободу выбора жизненного пути своего малыша. Не желаю, чтобы Рагнар превратился в типичного араргского норна — а отец вырастит его именно таким. Потому что иначе не сможет. Получится такой же Наездник, рабовладелец, который тоже заведёт торху…