— Да, ты их любишь… Ангелину любишь… Снова, небось, обзавелась этой дрянью?
Я догадывалась об одной из причин, по которой Снель ко мне придиралась: ей не нравилась моя близость с хозяином. Будто бы мне это доставляло удовольствие! Да я бы с радостью уступила место в его постели, только от меня это не зависело.
Ему нравилось, он меня хотел, а я… Я свыклась со своей скорбной участью. К чему теперь сопротивляться, какая разница, возьмет он меня единожды или дважды, девичьей чести не вернёшь.
Нож я тщательно протёрла ветошью и засунула в недра другой бочки, где ещё сохранились рассол и частички протухшей рыбы: должно отбить нюх у собак.
Эх, вспомнить бы хоть какое-то народное средство, нас же учили… Кажется, нужно нарвать листьев белены и срезать кору с ольхи. А, может, я что-то путаю? Не сильна я в травах, только знаю, что ядовито, а что нет.
Я промолчала, опустив глаза. Начни я пререкаться, Шоанез обвинил бы меня в неуважении к норну.