— Мой норн, — обе женщины низко поклонились.
Всё ложь, сладкий дурман, признанный заставить поверить, что и в рабстве хорошо живётся. Но каким бы ни был ошейник, он всё равно давит горло.
Неделя летела за неделей, от хозяина не было никаких вестей.
Не желает лжи? Не стану притворяться. Я не хочу его, просто сильна привычка торхи. И ты терпишь, считая минуты, утешаясь, что скоро всё закончится. Хорошо тебе или нет, ты принадлежишь хозяину, постель — главная твоя обязанность.
— Занятное письмо, Зеленоглазка, очень занятное, — он постукивал пальцами по столешнице. — Мирабель что-то отправляла на север острова, и это что-то туда не доехало. Ты не знаешь, что бы это могло быть?
Дворец поразил воображение. Впрочем, это было несложно — что я видела в своей жизни?