Поцелуй оказался таким, не ответить на такой невозможно. Хотя, наверное, не стоило, потому что Тьёрн тотчас же обнял, пересадив себе на колени.
Я кое-как, держась сначала за стены, затем за перила, добралась до кухни, затеплила огонь и поставила чайник. Чай нашла не сразу: тяжело ориентироваться на чужой кухне.
Беглый осмотр ярмарочных лотков показал, что нужную вещь я здесь не куплю, придётся податься в город. Он не так уж далеко, мили три, не больше, только позволено ли мне будет выбраться из деревни?
Мне нравилось находиться при госпоже и её дочери. Правда, девочка нередко вызывала слёзы норины Мирабель: напоминала о неродившихся братиках и сестричках. Но госпожа брала её на руки, играла в ладошки и радовалась попыткам произнести что-то осмысленное.
Забеспокоилась, когда меня согнуло в третий раз, а бельё намокло, будто у младенца.
Я молчала, низко опустив голову. Торопливо оделась — если и убьют, хотя бы одетую.