— Эй, а тебе персональное приглашение нужно? — грубый окрик вывел из состояния задумчивости.
Я виновна, сама призналась в тяжком преступлении, наказание за которое — смерть. А норн… Неужели действительно нужна ему не только для деторождения? И то, что он ко мне испытывает, настолько сильное и нехозяйское, что пересилило долг.
Парикмахер оставил нетронутыми волосы по абрису лица и длинную, блестящую, явно чем-то смоченную нижнюю, самую длинную прядь. Когда хозяин прошёл мимо, я поняла чем — эфирное масло. Аромат не женский, древесный, но всё равно непривычно
— Анаф! — прорычал хозяин, сжав кулаки. — Решил, что никто не узнает? Ничего, он ответит перед законом. Ты моя, Лей, моя и больше ничья! Этих ублюдков четвертуют, живых или мёртвых. Я слышал, тебя нашла снэрра Джованна, что ж, я поговорю с ней.
— У каждого человека должно быть что-то, за что он может, не раздумывая, отдать жизнь. То, что ему дорого.
Оказалось, я ошиблась, приняла за горные хребты очертания какого-то замка. Я таких никогда и не видела, немудрено, что перепутала со скалой — такой же неприступный, с настоящим рвом. Обшитая железом крыша слепит глаза.