Когда она увидела этого мальчишку на пороге тронного зала – сердце екнуло. А потом забилось в три раза чаще, потому что ей показалось, что это – Мишель. Только она переоделась мужчиной и вернулась – почти двадцать лет спустя.
Может быть, когда я дорасскажу, она тоже уйдет. Но это потом, потом…
Темнота в спальне сгущается, принимает облик Марты, ухмыляется широким, почти акульим ртом.
– Вот даже как? А поклясться, что вы непричастны к этой смерти, вы можете?
– А трущобы – в твоем. Ты можешь найти там конкретную крысу с рваным ухом?
Без лишней брезгливости обшариваю все три тела, выдергиваю кинжал, вытираю об их одежду. Ну, денег тут, прямо сказать, немного. Но это же не последние грабители в городке?