– Дня через три. Если что – Рене, ты меня дозовешься?
– Да, – решаюсь я. – У меня тяжко на душе…
Как и Аморта – белобрыс, светлоглаз, с лицом, напоминающим непропеченный блин, и носом-картошкой… и вот с этим – даже за руки взяться?!
Шимарис внимательно смотрит на меня и кивает.
– Я могу привести с собой любого человека. Его величество сейчас в малом зале, принимает прошения от подданных.
Во-вторых, Храму запрещалось собирать пятину. Если кто-то хотел им пожертвовать – вопрос один. Нет? Тогда извините. За шантаж и вымогательство можно и повесить.