– Вы обе – матери. И та, что родила, и та, что растила, учила, любит… Так вот. Как сказала твоя мама – я тоже буду нести часть своей ноши. Я Андаго, а мы от трудностей не бегаем.
Нет, та лично не приложилась, я ее хорошо законопатил, сразу связаться не удалось. А вот остатки ее семейки поспособствовали. Надо было им не просто конфискацию устроить, надо было сразу казнить. А я помилосердствовать решил, баран! Результат – налицо. Я дослушиваю все до конца, еще чуть-чуть кромсаю шурина и уточняю – не утаил ли товарищ чего важного?
При пристальном рассмотрении барон выглядит еще более неприятно. Но мне его не жалко. За Иннис я с ним и не то бы сделал.
Ее буквально использовали как шлюху и выкинули вон! А где все то, что обещали менестрели? Вот у Ролена с Джалиной была любовь! Они только увидели друг друга – и разлучить их больше никто не смог. И когда она пришла к нему, он осыпал ее лепестками роз, подарил ей драгоценности…
Через пять минут соседи тетушки Меди наблюдают поразительную картину. Из дома тетушки вылетает холоп Светлого, пробегает метров пять до ближайшего забора, врезается головой еще и в него – и удобно устраивается на отдых в луже. Я отряхиваю руки и сапог, коими выдал прощальные напутствия, и возвращаюсь обратно.
И все же, когда спустя два часа я ухожу, мне чуть легче.