Я только кивнула. Приятно, конечно, что кто-то в тебя верит (даже если верит он, потому что не хочет проиграть спор), но я лично в успехе нашей затеи сомневалась. В ГООУ, в их обществе, на уроках магии мне все время казалось, что я ущербна. Что у меня не хватает какого-то важного чувства — как зрения или слуха, только отвечающего за магию, — и никакие костыли, никакая вера его не заменят. Тем не менее я последовала его совету и взяла у Райли следующую карточку.
Да, знаю, не слишком вежливо получилось. Но, для начала, это было первое в моей жизни заклинание, которое сработало! Я вообще в магию у себя до сих пор не верила. Что за… Кем же я тогда была? Считать себя ведьмой не получалось — зеленоглазая и рыжеволосая Райли с ее амулетами подходила на эту роль гораздо лучше. Впрочем, я выбрала неподходящее время для кризиса самоидентификации, вернемся к теме. Во-вторых, даже если отвлечься от того, насколько вообще абсурдна идея призвать демона, думаю, никто не ожидает, что вышеупомянутый демон (ваш одногруппник, кстати) призовется вместе с офисным креслом и с включенным планшетом в руках. Абсурд какой-то. Демонические ритуалы в моем представлении принадлежали темным подвалам с готическими сводами и средневековью во всем его мракобесии, а электроника и офисная мебель — обыкновенному настоящему, в котором я выросла. И все же эти два мира упрямо пытались объединиться…
— Что, посещали подобные мысли? Нет. Потому мы и называем его глушилкой: остановить, оглушить можно, и то если повезет и попадется кто-то слабый, но убить — едва ли.
— Что? — поинтересовался демон, увидев, как я изменилась в лице.
— Вон то — ванильные полумесяцы, а слева — спекулятиус.