— Здесь остановись, — приказал Иноненко, когда впереди показалась невысокая арка.
— Сволочь, — беззлобно проговорил Максим Петрович, с трудом ворочая разбитыми, слипшимися от крови, губами. — Да вы, видать, там еще большие скоты, чем мы. Знал бы Чехов…
Архип запер ЗИС и пошел вслед за длинной нескладной фигурой НКВД-шника. В малом дворе больницы их ждал автомобиль.
— Нельзя, — засмеялась тетя Маша, та самая женщина, что открыла Архипу дверь.
Ему и в голову не приходило, что в телогрейке и ватных штанах он выглядит в модной, даже в конце тридцатых, Москве, несколько экзотично.
Стены в парадном были исписаны древними словами и разрисованы еще более древними рисунками.