— Серег, с утра пораньше? — крикнул Максим Петрович.
Архип слегка улыбнулся, держа в руках портрет Сталина, — ему такое точно не грозит. Клиент смотрел с портрета, слегка хмурясь, даже как будто прикусив ус — нет, здесь жалости быть не может! Причем — ни с той, ни с другой стороны.
Архип понемногу осмелел, почувствовал машину, ее нерв и норов, стрелка на спидометре колыхалась уже у отметки пятьдесят километров в час.
Архип вошел. Максим Петрович плотно притворил дверь.
— Сейчас сядете и через одну выйдете на Кировской. Ну а там уж спросите, где Армянский.
— У нас тут большая стирка, — радостно сообщила женщина. — К зиме готовимся.