Я собралась было сказать, что малыш поступил как надо и что я им безмерно горжусь, но тут меня перебили.
— О муж мой, великий и ужасный! Приди на зов рабы твоей верной! Накажи кровососов подлых, что посмели украсть меня у тебя и угрожают всякими смешными вещами… Не получается что-то, — пожаловалась я, открыв кристально честные глаза и заискивающе посмотрев на напряженно застывшую вампирскую чету. — Это значит, он меня не любит, да? Может, я ему уже не нужна? Или он встретил другую симпатичную суккубу и собирается со мной развестись?
В качестве приманки решили использовать Ульку, надевшую ради такого случая свое единственное белое платье, и обернувшегося фиолетовым кошмариком Шмуля. Трепещущий на ветру светлый подол баньши был виден издалека, так что мы могли не бояться, что ребята пропадут из виду. А еще это позволяло нам держаться поодаль, чтобы не спугнуть раньше времени неведомых злоумышленников.
Я чуть не задохнулась, когда этот бугай попытался «оживить» меня во второй раз. А потом почувствовала на лице горячее дыхание и поняла, что надо срочно оживать, иначе кое-кому снесет его дурную башку, а мне потом перед неизвестной вампиршей оправдываться, почему не уберегла ее жениха-идиота.
Внутри кочки снова что-то беспокойно шелохнулось, но я уже с энтузиазмом вгрызлась в неподатливый «пудинг», с радостью обнаружив, что во второй раз дело пошло веселее. Зеленая гадость поддавалась неохотно, то и дело пыталась ускользнуть от моих когтей и порой изворачивалась, как живая. Но я была настойчива. И очень на нее зла. Поэтому довольно быстро освободила лохматую голову оборотня и с подозрением вгляделась в лучащиеся искренней радостью серые глаза.
— Уходи, — глухо повторил он. А когда я не послушалась, с неожиданным рыком взвился и, опрокинув меня навзничь, угрожающе навис сверху. — Ты что, нормальных слов не понимаешь? Жить надоело?!