— Тогда молчи, и мне не придется врать, — хмыкнула я. — А вообще, я удивляюсь — ты один из немногих мужчин, кто не пытается за меня думать.
Мой намек угодил в цель — преподаватель едва заметно дернул щекой.
Но целитель вместо того, чтобы присесть, подозрительно покосился на акинарцев.
— Уль, быстрее. У меня благословение скоро закончится.
— Сам дурак! Кому я буду потом нужна, целованная придурковатовым феем, у которого в этой ипостаси только зубы большие?
Изуродованный до неузнаваемости черный, получив чувствительный тычок под ребра, без единого звука поднялся и, не поднимая глаз, кивнул. Его лицо стало похоже на жутковатую маску — крови больше не было, но глубокие раны зияли рваными краями, пугая даже привыкших ко всему полукровок. Ничком лежащий Ишейн тоже зашевелился, и я ощутила облегчение, поняв, что этот придурок не собирается издыхать прямо тут.