— Не знаю! — истерически воскликнула горе-целительница. — Но, кажется, дело плохо.
— Это было проклятие, ваше темнейшество. Случайно вырвалось, Тьмой клянусь. А прокляла я вот их. — Моя рука небрежно махнула в сторону упавшего трона. — За то, что посмели меня похитить, поранить и вдобавок пытались шантажировать.
— Вижу, — огорченно вздохнула Улька. — У меня на это время теперь лечебное дело назначено.
— То-то мне в последнее время икается! Слушай, а то, что левый мизинец к ночи дергается, тоже твоя работа?
— Чью измену? — удивилась я, настороженно следя за формирующимся на ладони демона сгустком. — Прости, я не в курсе — кто и когда успел тебе изменить?
До крыльца мы добрались без приключений, ни один растущий вдоль тропинки кустик не посмел загородить нам дорогу, а появившийся в воздухе огромный осиный рой, задумчиво покружив над головой Сара, быстро растворился в наступающих сумерках. Но как только мы приблизились, из дома донеслись приглушенные голоса — хрипловатый мужской, чем-то явно недовольный, и задорный женский — вернее, девчоночий, в котором слышалась откровенная насмешка.